Президент России Дмитрий Медведев в эту пятницу был весь в делах с самого утра. Его дебют в роли главы государства на подмостках Содружества Независимых Государств вышел внушающим уважение к проведенной подготовительной работе. Встречи с коллегами-президентами шли одна за другой: Валерий Воронин, Гурбангулы Бердымухаммедов, Ильхам Алиев, Виктор Ющенко, Михаил Саакашвили, Ислам Каримов, Серж Саркисян…

С президентами Туркмении и Азербайджана Медведев вскоре встретится еще раз — на начало июля достигнута договоренность о визитах президента России в Баку и Ашхабад. А вот главу Армении Медведев сам пригласил прилететь в Москву.

Президент же Беларуси Александр Лукашенко на нынешнем неформальном саммите остался за кадром: с Медведевым встретился лишь на протокольных мероприятиях, да и за общим столом, судя по всему, инициативу не проявлял. Даже государственное информационное агентство БЕЛТА в сообщениях из Питера цитировало не его, а некий источник в окружении.

Похоже, Россия больше не хочет присматривать за младшим братом

Можно предположить, что сегодня Беларусь находится на более отдаленной орбите внешнеполитических интересов России и ее нового лидера, чем та же Туркмения. Там, в Средней Азии, у России большие газовые интересы. У нас же, в Беларуси, немалые газовые проблемы, многократно помноженные на политические амбиции белорусских властей.

С Украиной у России, надо заметить, в газовом вопросе тоже не все гладко, но эта тема в диалоге Москвы и Киева сегодня вряд ли приоритетная, ведь есть еще проблемы Черноморского флота и желание Украины стать членом НАТО.

Эксперты считают, что вывод Беларуси на периферию внешнеполитических интересов России — это своеобразный сигнал официальному Минску, тормозящему решение нескольких важных для Москвы интеграционных вопросов. Речь идет, в первую очередь, о концептуальных политико-экономических вопросах. О той же единой валюте, введению которой белорусские власти всячески сопротивляются, настаивая на поспешности этого шага в виду отсутствия реально работающего единого экономического пространства с едиными же условиями хозяйствования для субъектов обеих стран. То есть, с равными ценами на тот же газ.

Впрочем, опасения белорусских властей понятны. Отворив настежь ворота российским капиталам, сняв все барьеры, белорусские элиты, контролирующие наиболее прибыльные сферы отечественной экономики, могут остаться ни с чем.

«Они прекрасно понимают нравы российского бизнеса, понимают, что мы заберем все. И я думаю, что именно эти сюжеты являются таким постоянным источником напряженности на высших уровнях политических контактов», — считает член научного совета Московского центра Карнеги Андрей Рябов.

Вполне вероятно, что более плотно заняться белорусским вопросом высшее российское руководство планирует ближе к осени, когда перманентно инициируемые белорусской стороной газовые переговоры будут более актуальны. К тому же, нельзя исключать, что переформатированная российская власть, стремящаяся продемонстрировать мировому сообществу свой новолиберальный имидж, пока просто не рискует вступать в плотный контакт с имеющей сомнительную репутацию Беларусью.

Тем более, что на следующий день после саммита Дмитрию Медведеву предстоит немало встреч в рамках международного Петербургского экономического форума — события для России куда как более важного, чем встреча без галстуков лидеров СНГ.