Петербург посетил лидер белорусской оппозиции Александр Милинкевич. В интервью «Росбалту» он рассказал о целях поездки и своем видении политической ситуации.

– Александр Владимирович, какова цель вашего визита в Санкт-Петербург?

– Эту поездку мы организовали совместно с представителями СПС и других демократических сил. Я приехал сегодня не для того чтобы наладить контакты с российским бизнесом. У меня чисто политическая цель. Мне очень важно развеять миф о том, что если бы не сегодняшняя власть, то Белоруссию возглавят демократы, которые повернутся к России спиной, этакие антироссийские элементы. Подчеркиваю — в Белоруссии антироссийской оппозиции практически нет, антироссийских настроений нет. В Белоруссии никогда не станет президентом человек с антироссийскими взглядами.

– Как вы оцениваете отношения между Россией и Белоруссией в области энергетики?

– Плохо оцениваю. Они должны быть другими. Более доверительными, более предсказуемыми. То, что случилось, очень плохо сказывается на отношениях между нашими странами, и официальная белорусская пропаганда это умело использует.

– В каком направлении, на ваш взгляд, развивается эта ситуация?

– К сожалению, общественное мнение на стороне белорусского руководителя. Он использовал возможности СМИ, чтобы правдивые причины того, что произошло, не были известны. Я думаю, это плохое предзнаменование, тем более что на недавней пресс-конференции Лукашенко вновь с резкой критикой обрушился на Россию. Я не говорю, что Россия все делает правильно, я тоже могу критиковать, но не должно быть одностороннего подхода, надо быть объективным.

– А в чем, по-вашему, была причина энергетического конфликта?

– Колоссальные субсидии России в белорусскую экономику основывались не на взаимном интересе, не на экономических отношениях, а строились скорее на пропагандистских лозунгах, на риторике. И белорусская сторона, грубо говоря, доила Россию, использовала обещания, что мы будем в единой стране. А когда Россия объявила о переходе на рыночные отношения, началась истерия. На рыночные отношения надо переходить рано или поздно. Россия вступает в ВТО, Белоруссия тоже хотела бы туда вступить, и реальные цены платить все равно придется. Ведь и для российских предприятий после вступления в ВТО цены будут рыночные.

– Как вы оцениваете позицию России в этом конфликте?

– Россия имеет право как сторона, которая продает, говорить, какая цена ее устраивает. Дотации на протяжении 10 лет основывались на политических мотивах, а не на рыночных интересах. Хуже всего то, что мы не смогли правильно использовать эти деньги, они не пошли на развитие высоких технологий, на реформы, а пошли на поддержание режима.

– Теперь Россия намерена строить трубопровод в обход Белоруссии…

– Для Белоруссии это очень плохо. Но к этому привела непредсказуемость Белоруссии как партнера. Если мы будем крутить вентиль на своей стороне в зависимости от сиюминутной конъюнктуры, Россия вынуждена это сделать. Транзитные страны имеют Богом данную возможность зарабатывать просто на том, что им выпало такое удобное геополитическое положение. А мы, вместо того чтобы этим пользоваться, теряем большие возможности. Я думаю, что политика Белоруссии в ближайшее время изменится, потому что страна и так много потеряла, а подарков больше не будет, Санта-Клаусы кончились. Если власть реально оценивает ситуацию, понимает, что в течение ближайших двух лет нам надо провести экономические преобразования и подготовить экономику к реальной рыночной жизни, то это может произойти и при нынешней власти. Хотя в этом все больше возникает сомнений – мне кажется, нынешняя власть реально не оценивает ситуацию и переоценивает геополитическое значение Белоруссии для Европы и для России.

– И в чем вы видите главную задачу белорусской оппозиции на ближайшее время?

– Мы боремся не против конкретной фигуры, хотя она и является олицетворением нынешней власти. Мы — за другую Белоруссию. Мы бы хотели жить в Белоруссии, которая свободна, в которой молодежь может себя реализовать, в стране, которая открыта на Восток и на Запад, в стране, которая предсказуема, порядочна в своем поведении. К сожалению, выборов в стране нет, голоса на этих выборах не считают. Следовательно, на выборах смены власти быть не может. И мы ставим цель мирными демонстрациями, акциями гражданского сопротивления заставить власть провести честные свободные выборы. Мы не намерены ждать 2011 года, когда будет выбран тот же руководитель, а хотим сделать это гораздо раньше. Несмотря на кажущуюся стабильность, все-таки большинство жителей страны желают перемен.

– На днях Александр Лукашенко объявил, что у него есть третий сын, о котором никто ничего не знал и который будет его преемником на посту президента. Введение старшего сына Василия в Совет безопасности многие расценили как стремление Лукашенко опереться на надежного человека в условиях утраты доверия ближайшему окружению. Вы с этим согласны?

– Это черта характера вообще любого диктатора. Он ограничивает права других людей, и потому сам начинает быть подозрительным, неуверенным, и сужает круг людей, с которыми сотрудничает. Наша ситуация – это не исключение. Я тоже думаю, что введение сына (кстати, в нарушение белорусского законодательства) в Совет безопасности – это попытка иметь в своем окружении людей, которым доверяешь. К сожалению, их все меньше и меньше. Хотя я не думаю, что у нас в стране, в силу наших традиций, возможна передача власти по наследству. Все-таки у нас европейские традиции, поэтому, надеюсь, мы избежим такой передачи власти.

– Что вы думаете о событиях на Украине?

– Я считаю, что такой политический кризис, как на Украине сегодня, это никакая не трагедия. Более того, способы выхода из такого кризиса предусмотрены конституцией, и не надо рассматривать это как очередную революцию. Да, есть противостояние, президент пытается найти выход из него. Удастся это или не удастся — покажет время. Но сложившаяся ситуация, конечно, не на пользу украинцам. Они действительно заинтересованы в том, чтобы как можно скорее придти к решению этого конфликта. Украина имеет успех после «оранжевой революции», которую не все принимали: свободы больше, в экономике успехи, пенсии и зарплаты выше.

– Александр Владимирович, что вы думаете о Союзном государстве и его нынешнем состоянии?

– Это проект, который не дал результатов. Люди очень ждали этих результатов, просто хотели улучшения жизни. К сожалению, проект оказался больше пропагандистским, чем реально экономическим. Разница в наших экономических системах увеличивается. Поэтому мне кажется, нужно начинать с прагматики, с экономики. Только близкого чувства, родства между двумя славянскими народами недостаточно. Поэтому нужно избавиться от мифов, от прошлого, которое не дало результатов, и строить отношения на экономическом фундаменте. Думаю, новая демократическая власть сможет наладить отношения с Россией значительно лучше, чем сегодняшняя.

– Поддерживаете ли вы отношения с российской оппозицией?

– У нас хорошие отношения с различными российскими демократическими лидерами. Когда 25 марта мы проводили манифестацию, к нам приезжали гости из России, и для нас это было очень важно. Приезжали лидер СПС Никита Белых, депутат Госдумы Владимир Рыжков. У меня хорошие отношения с Григорием Явлинским. Думаю, эти люди прекрасно понимают, за что мы боремся, какую Белоруссию мы хотим построить. Я бы очень хотел, чтобы наши контакты расширялись, чтобы у нас были контакты и с Государственной думой, и с исполнительной властью.

– Как вы оцениваете такие формы политической борьбы, как «Марши несогласных», и реакцию на них российских властей?

– И в демократических, и в не очень демократических странах люди имеют право выходить на улицы и высказывать свое мнение. Я лично всегда выступаю за мирный характер таких акций, причем это требование и к тем, кто в них участвует. У властей должно быть такое же отношение. Нам в Минске выделяют для наших манифестаций площадь на окраине города: вот вы там стойте и демонстрируйте свое несогласие. Я считаю, что конституция позволяет нам делать это всюду, что мы и продемонстрировали 25 марта. Власть не должна бояться манифестаций, а должна прислушиваться к мнению людей.

– Общаетесь ли вы с лидерами «Другой России», такими как Гарри Каспаров, Эдуард Лимонов, Михаил Касьянов?

– С этими лидерами я контакта не имею, хотя считаю, что это нехорошо: мы должны сотрудничать и взаимодействовать со всеми политическими лидерами, независимо от их ориентации.

– Как вы оцениваете нынешнюю политическую ситуацию в России?

– Я сожалею о том, что в России есть тенденции к авторитаризму. Я бы хотел, чтобы Россия была по-настоящему демократической страной. Я также хочу, чтобы Белоруссия была демократической страной. Наше сотрудничество будет только тогда эффективным, когда по обе стороны границы будет демократия. Очень важно, чтобы у людей был доступ к СМИ, очень важно, чтобы в парламентах были настоящие, самостоятельные политические партии. И в Белоруссии, и в России есть подобные проблемы.