Расхожая оценка разгона властями акции на юбилей БНР и «зачистки» независимых журналистов из уст пострадавшей стороны: якобы Лукашенко в истерике от американских санкций против «Белнефтехима», а потому резко-нервно закончил игры в либерализацию-демократизацию. Да, белорусский президент предостаточно делает заявлений и предпринимает действий на эмоциях, в том числе негативных. Однако в контактах с Западом, а события 25 и 27 марта — это явно продуманное рикошетное послание ЕС и США, вырисовывается определенная тактика. Просто лимит на демократизационные шаги у официального Минска исчерпался. По крайней мере, на нынешнем этапе.

Или Александр Лукашенко собрал все свои нервы в кулак, когда 27 марта на совещании, посвященном вопросам реализации договоренностей, достигнутых во время визитов на высшем уровне в государства Персидского залива, весьма спокойно рассуждал о геоэкономическом разрешении последствий американских санкций? Напомним, глава государства заявил, что потери от них могли бы быть компенсированы диверсификацией экспорта.

А неделей ранее по смыслу то же самое, но только еще и о политике, Лукашенко говорил в интервью австрийской прессе: «Думаю, в ближайшее время при таком массированном давлении Запада на Беларусь, наши отношения с Россией будут еще теснее».

В общем, белорусские власти демонстрируют, что комплекса политико-цивилизационной неполноценности у них нет. А потому тактика в отношениях с Западом, о которой мы упомянули выше, проста, как действия спецназа во время уличных акций оппозиции — можем не бить, а можем и бить. Первое было во время осеннего Европейского марша, второе — несколько дней назад.

Психолого-политическая основа этой тактики взаимоотношений с Европой и США зиждется на следующей реалии: коль Россия не выдаст, то и Запад не съест. И впрямь, это куда более надежный вараинт, нежели уповать на то, что Запад не выдаст — Россия не съест.

Отпуская одного за одним оппозиционеров какое-то время назад, давая демократам относительную уличную вольницу, позволяя устроить офис Еврокомисии в Минске, белорусские власти демонстрировали, что они а) способны вести диалог, б) в принципе, демократизироваться. В общем, можем быть демократами, а можем не быть. Конечно, второе естественнее для нашей страны, но и первое не чуждо, если надо…

И Европа все с большей надеждой думала так, как говорят учителя в школе родителям нерадивых учеников: мальчик хороший, может, но не хочет учиться. Но если побещать не наказывать и предоставить какие-то выгоды, то…

Изображение демократизации закончилось как-то быстро. Но это не только из-за чувства несправедливости: мол, мы вам вон сколько всего, а вы нам ничего, да еще и санкции расширяете!

Просто безопасные уступки закончились: ага, может, вам еще ключи дать от тюрьмы, где Козулин сидит?

Время набирать новые козыри, которые можно будет сбрасывать, выдавая за демократизационные реверансы в ожидании западных индульгенций!

Демократизация Беларуси для Запада — цель, для Лукашенко этот процесс стал средством. Но то, что белорусский президент пытается вот так маневрировать, пусть совсем не тонко, западные политики уже могут посчитать за свое достижение.